Самый лучший комсомолец. Том четвертый [СИ] - Павел Смолин

время зря, готовьтесь. Пошли! — взяв певицу за руку, отправился на генеральную репетицию.

— А нам медаль дадут? — спросила подружка.

— Почетную грамоту и благодарственное письмо от Историко-археологического института точно дадут, — пожал плечами я.

Я не жадный и честный, поэтому попросил записать в «находчики» всех кто на тот момент находился в воде.

— Вам тоже, дядь Вань, — повернулся к идущему рядом КГБшнику.

— Это хорошо, — улыбнулся он.

— Мне кто-то говорил, что часть стоимости клада отдают нашедшему, — добавила Оля.

— Это же не клад, а историческая ценность, — не очень уверенно ответил я.

— Мне все равно не надо, — махнула ручкой Оля. — У нас все есть, лучше твоему фонду отдам.

— А вас я очень прошу в фонд не отдавать, — попросил я дядю Ваню.

— Пока отдавать и нечего, — отмахнулся он.

Прибыв в ДК, прогнали концертную программу — без сучка и задоринки — и отправились на обед. Археологические новости успели облететь весь лагерь, так что пришлось утолить любопытство не побывавших на берегу ребят. Далее, отпустив Олю, навестил заочно на все согласного директора, попросив организовать экскурсионные группы и отправился встречать съемочную группу. Расселив и накормив товарищей, вместе с ними двинулся на концертную площадку, устанавливать свет, звук и камеры. Даже пару «телевышек» выдали, панораму пляшущих «орлят» снимать.

За работой время пролетело незаметно, и, когда стемнело, я привычно попросил монтажника сцены повисеть на «люстре». Товарищи схалтурили, поэтому бедолага вместе с балкой и прожекторами рухнул на сцену с трёхметровой высоты. К счастью, без фатальных последствий — ногу сломал. Отговорив дядей Ваню и Федю от допроса с пристрастием (вдруг специально, по заказу ЦРУ!), мы с товарищем бригадиром прописали парочке виновных «волчьи билеты» и сходили в ДК, вызвонив спецборт с новыми прожекторами и работниками, ну а «мученик» утешился десятью тысячами рублей — за меня пострадал, такое нужно поощрять.

Хорошо, что я читал много попаданческих книжек, и в одной из них люстра на голову протагонисту падала — мне такого не надо!

Глава 20

Безоблачное, наполненное криками чаек, сигналом подъема и топотом ребят утро обещало очередной погожий денёк в «Орленке», полный веселья и радости. Настроение все еще прекрасное, но сегодня оптимизма добавляет предстоящий концерт. Нравится народ веселить, кто меня осудит? Заодно совесть успокоится — наконец-то работа! Да, рейд, да, статуи, но это не считается и проходит по категории «побочная польза». А вот фильмов-концертов в эти времена не так много, так что пленочку можно будет впарить как минимум соседям по соцблоку, а как максимум — капиталистам. Да, не очень они песенки на русском языке уважают, но лично я там пользуюсь любовью и популярностью, так что может кто и захочет — отдам совсем не дорого! Кроме того усилим личный уровень славы Оли — ей в конкурсах зарубежных участвовать предстоит с последующим взлетом к мировой известности, так что по любому полезно. А еще добавим «хайпа» «Орленку», может больше иностранных детей здесь отдохнуть захочет. Словом — значимость налицо!

Ну а пока одеваемся в компании дяди Феди — дядя Ваня сегодня удостоился чести заночевать в комнате Инны Антоновны, поэтому рацию пришлось перетащить в комнату мою — и отправляемся на умывание-зарядку-завтрак.

— Шесть статуй!

— А видел какой у воина щит?

— Это не простой воин, а гоплит!

— А гоплит не воин?

— Воин, но очень важный!

— Врешь ты все, гоплитами всех таких называли, я у ученого спрашивал!

— Врунишка! Врунишка! Врунишка!

— Ну-ка не обзываться! — навела порядок в умывальнике не выспавшаяся, но довольная пионервожатая. — Все правы — гоплиты это воины, граждане полисов, поэтому их вполне можно назвать важными, как и всех других граждан.

— А мы все — граждане СССР, значит тоже важные!

— Важные! — умиленно подтвердила Инна Антоновна. — Подробнее о гоплитах нам расскажет товарищ академик, а сейчас строимся на зарядку!

Зарядка прошла штатно, мы прошествовали в столовую, где отведали вареных яиц с бутербродами с маслом, манной каши (к огромной радости ребят — каша здесь вкусная) и какао. Снова построившись, сходили в отряд, ребята прихватили кубики (мы с Олей не участвуем потому что я сверхразум, а она освоила паттерн), и мы прошествовали к центральной площади, где за ночь успели расставить столы со скамейками и на всякий случай натянуть кучу транспарантов на общие темы — от неизбежности победы коммунизма до «спасибо Партии за счастливое детство».

Пионервожатых к судейству не допустили из-за ангажированности, поэтому за каждым столом будут присматривать выдернутые из отпусков (с оплатой, само собой) педагоги Краснодарского края. О, знакомое лицо рядом с директором и делегацией от Министерства образования — конкурс-то интеллектуальный, вот и прибыли курировать.

Подошел, поздоровался со всеми, и осунувшийся, красующийся здоровенными мешками под красными глазами Медунов, не забыв с улыбкой извиниться перед товарищами, отвел меня в сторонку — «пошептаться».

— Здравствуйте, Сергей Федорович, — опередил его я. — Как оно идет?

Он вымучил улыбку:

— Здравствуй, Сергей. Идет штатно, но я мало знаю — в основном увольняю кого товарищ генерал скажет. Вот, принудительно мне выходной выписали — работа для меня кончилась.

— Выходной это правильно, вы нам здоровым нужны, — улыбнулся я в ответ. — Но вы бы лучше отоспались — чего тут смотреть, конкурс как конкурс.

— После него прикорну, мне койко-место по соседству с телевизионщиками выделили, — похвастался он. — Внучку на концерт сводить обещал — угораздило же сказать, — развел руками. — Вечером приедет, как раз высплюсь. Но по регламенту на таких конкурсах должен присутствовать кто-то из Исполкома, вот я и вызвался.

Ясно, прогиб засчитан, ох уж эти опытные аппаратчики!

Понизив голос, Сергей Федорович доверительно поведал:

— Григорий Степанович…

— Который Золотухин, первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС? — уточнил я.

— Он, — подтвердил Медунов. — Рвет и мечет — такие страсти творятся, а он — ни словом, ни духом. Он по сельскому хозяйству большой специалист, очень много для страны и края сделал, но в курортной сфере разбирается, уж прости за откровенность, слабо.

Оп, легкие интриги пошли!

— Краснодарский край — в первую очередь житница, — не стал я осуждать нынешнего крайкома. — И дает рекордные урожаи почти ежегодно.

— Это так, — согласился он. — Мне сам, — указал в небо. — Звонил сегодня утром, мнение спрашивал — мы с товарищем Золотухиным много лет плечом к плечу за урожай боролись, и я так и сказал — ценнейший специалист по сельскому хозяйству. Товарищ Нуриев…

— Зия Нуриевич, Министр заготовок? — уточнил я и это.

— Он! На повышение скоро уйдет, в заместители председателя Совета министров, и Юрий Владимирович прочит на его место товарища Золотухина.

— Место которого потенциально можете занять вы, — покивал я. — Это — очень здорово, Сергей Федорович, мы с вами, извините, под пулями побывали, и, если Юрий Владимирович спросит, я ему так и скажу — лучшего кандидата и не найти.

— Думаешь? — скромно шаркнул ножкой товарищ Медунов.

Хитрый, зараза, усиливается как может. Да мне-то чего, дедова комбинация, а значит все уже решено. Но Медунов-то об этом не знает, вот и суетится на многолетнем опыте партийного роста.

— Что думаю я — не важно, — сымитировал я грусть. — Я же ребенок, кто со мной о государственной важности делах разговаривать будет? Мы с дедушкой кормушки строим, гуляем, вот на шашлык скоро всей семьей собираемся. Но вы не переживайте — если Юрий Владимирович вашего мнения спросил, значит ценит и уважает. Главное — порядок железной рукой навести.

— Обязательно наведем! — преисполнился мотивации Сергей Федорович.

Заметив, что директор Орленка на нас очень подозрительно и опасливо косится, вернул Медунова основной группе, как бы продолжив разговор:

— Так что в «Орленке» мне очень нравится. Без преувеличения мирового уровня лагерь, а Семен Федорович — просто замечательный директор, в кратчайшие сроки вон сколько мероприятий организовал — и конкурс, и экскурсии к археологическим находкам, и зону под строительство пейнтбольного полигона выделил, и жилье всем выписанным мной товарищам отыскал. Простите за суету, Семен Федорович, и спасибо вам огромное.

— Ты же не для себя стараешься — для ребят, — с улыбкой ответил он. — А я что? Я просто работаю как положено.

— «Орленок» — настоящая гордость страны, — подхватил опытный аппаратчик Медунов. — И под вашим управлением, Семен Федорович, только хорошеет.

Товарищи из Минобразования, не будь дураки, поддакнули, похвалив питание в столовой — большего пока оценить не успели, но товарищу директору хватило. И это он еще звание героя соцтруда не получил, которое я чисто по-родственному попрошу деда такому хорошему мужику выдать.

* * *

Конкурс занял два часа, и, после подведения итогов, я направился вручать тройке победителей призы в виде грамоты,